Судя по археологическим данным, заселение Филиппинских о-вов началось 20 тыс. лет назад. Первыми прибывшими на архипелаг переселенцами были, по-видимому, предки тех невысоких темнокожих людей, которых испанцы называли негрито. Считается, что занимавшиеся охотой и собирательством негрито пришли по сухопутным мостам, которые в те времена соединяли Филиппинский архипелаг с материком Евразия. По окончании последнего ледникового периода все эти «мосты» были затоплены водой, и более поздние мигранты, прародители малайцев, добирались до Филиппин уже по морю. Необычайное многообразие местных языков, относящихся к одной и той же австронезийской (малайско-полинезийской) языковой семье, заставляет предположить, что иммиграция на Филиппины происходила волнами на протяжении длительного периода времени из разных областей п-ова Малакка и с Малайского архипелага.

Переселенцы владели как переложным, так и оседлым земледелием. Основной единицей в обществе была семейная община (именуемая на тагальском барангай) вместе с принадлежащими ей рабами или крепостными. Селились в дисперсно расположенных деревнях, состоявших из нескольких групп кровных родственников. Земля, в особенности в условиях подсечно-огневой системы хозяйствования, находилась в коллективной собственности таких клановых групп, хотя постепенно стали появляться и частные владельцы орошаемых полей. В деревнях всем распоряжались старейшины кланов.

Анимистические верования переселенцев предполагали глубокое почитание предков и поклонение умершим. Официальных жрецов не было, однако лечившие больных знахари и знахарки для задабривания духов, олицетворявших силы природы, приносили им в жертву животных. Человеческие жертвоприношения совершались чрезвычайно редко. Письменность с использованием нескольких видов силлабических шрифтов, заимствованных из Индии, применялась не столько для создания рукописных произведений, сколько для передачи информации.

Хозяйство строилось на потребительской основе, так что каждая деревня вынуждена была удовлетворять свои потребности собственными силами. При торговле товарами, например солью, в качестве средства платежа использовалось золото, а некоторые виды изделий (например, лодки) производились специально для рынка. По крайней мере с 14 в. Филиппины поддерживали торговые отношения с Таиландом и другими странами Юго-Восточной Азии. Однако, находясь в стороне от основных азиатских торговых путей, Филиппины не испытали давление Индии и даже не подверглись особому влиянию со стороны таких зависимых от Индии яванских государств, как Шривиджайя и Маджапахит.

В 14 в. вместе с торговцами и переселенцами с п-ова Малакка и о.Калимантан на Филиппины проникли ислам и мусульманская культура. Мусульманские княжества Манила, Холо и Магинданао начали активно участвовать в морской торговле, а в период правления династии Мин (1368–1644) направлять купцов в Китай.

В 1521, пытаясь найти новый западный путь из Испании к Молуккским о-вам – главному поставщику пряностей для Европы, Фернан Магеллан приплыл к берегам Филиппин и убедил раджу о.Себу заключить с ним «кровный союз». Однако на сей раз испанцы получили поражение от вождя о.Мактан – Лапулапу. Название «Фелипинас» острова получили в середине 16 в. в честь сына и наследника престола императора Карла V Филиппа (позднее короля Испании Филиппа II). В 1565 приплывшая из Мексики испанская экспедиция под командованием Мигеля Лопеса де Легаспи, высадившись на берег о.Себу, начала завоевание и колонизацию Филиппинского архипелага. В 1571 Легаспи, который был назначен губернатором, перенес свою резиденцию в Манилу, сделав этот город столицей колонии.

Испанское правление. Филиппины получили статус территории, которая управлялась губернатором, формально подчиненным вице-королю Мексики, но на практике подотчетным и выполнявшим приказы королевского Совета Индий (совета, управлявшего испанскими колониями в Америке).

Как и в испанской Америке, на Филиппинах началось обращение местных жителей в христианство монахами католических орденов – августинцами, францисканцами, доминиканцами, иезуитами. В 1578 в Маниле была образована епископская, а в 1595 – архиепископская кафедра. Государство покрывало расходы на христианизацию населения колоний, включая выплату жалованья миссионерам и субсидирование их деятельности, получая взамен право выдвигать своих кандидатов на все важные посты, а также регулярно поручать приходским священникам выполнение некоторых мирских функций. При быстром обращении в христианство большей части жителей равнинных районов и относительно медленном – горных племен, этот процесс почти совсем не затрагивал филиппинцев-мусульман в южной части о.Минданао и на архипелаге Сулу. Усилия миссионеров способствовали объединению разбросанных деревень в более крупные общины, помогали в распространении новых методов агротехники. Миссионеры не только знакомили филиппинцев с катехизисом, но и учили их чтению и письму.

Население Филиппин платило испанскому государству дань и служило для него источником рабочей силы благодаря двум колониальным институтам, сложившимся в испанской Америке. В соответствии с системой энкомьенд испанец получал в свое распоряжение определенное число местных жителей, обязывавшихся работать на него в обмен на удовлетворение их физических и духовных потребностей. Система репартимьенто предусматривала использование принудительного труда. Что касается режима энкомьенд, то епископы и прочее местное духовенство настаивали на том, чтобы взыскивать с филиппинцев дань лишь после того, как они в полной мере будут обеспечены институтами правовой защиты, охраны правопорядка и духовного воспитания. В 18 в. энкомьенды были заменены единым подушным налогом. Система репартимьенто действовала на Филиппинах главным образом для привлечения рабочей силы на судоверфи и лесозаготовки. Хотя принудительный труд на различных видах общественных работ применялся до конца испанского правления, в 19 в. его разрешили заменять денежными выплатами.

Поскольку для содержания колониальных структур было недостаточно доходов от сбора дани и использования принудительного труда, немалые средства вплоть до конца 18 в. поступали из Мексики. Испания вряд ли смогла бы удержать Филиппины, если бы не «галеонная торговля», при которой китайские товары (в основном шелк) доставлялись на джонках из Кантона (современный Гуанчжоу) в Манилу и там перегружались на испанские галеоны, отправлявшиеся в Мексику. Оттуда они привозили серебро, вырученное от продажи груза, а также денежные средства, которые предоставляла мексиканская колониальная администрация (получавшая их за счет, главным образом, таможенных сборов в Акапулько в Мексике). Подобные торговые операции приносили исключительно высокие доходы вплоть до второй половины 18 в., когда значительная часть рынка в Новом Свете была захвачена купцами из Европы и колониальной Америки. В 1815, потеряв Мексику, Испания окончательно лишилась доходов от «галеонной торговли».

Впрочем, к тому времени Филиппины уже вполне могли обойтись без финансовых поступлений из Мексики. С реорганизацией испанскими властями местной колониальной структуры на Филиппинские о-ва стали прибывать государственные служащие и предприниматели, занявшиеся развитием прибыльного сельского хозяйства и других видов местного производства. Введение в 1781 государственной монополии на выращивание, переработку и продажу табака позволило колониальному правительству не только сбалансировать бюджет, но и направить значительные средства в Испанию.

В 1762 британская Ост-Индская компания сумела овладеть Манилой, однако уже в 1763 – после мирной конференции, завершившей Семилетнюю войну, – город был возвращен Испании. Тем не менее торговые суда Англии и других европейских стран продолжали приплывать сюда за сахаром, абакой и другими тропическими товарами – вначале нелегально, а с 1834, когда Манила стала открытой для мировой торговли, и на законных основаниях. Финансируя выращивание на Филиппинах сахарного тростника и абаки, британские и американские торговые компании способствовали дальнейшему развитию доходного агропроизводства и при этом формировали рынок для европейских промышленных товаров, которые распространялись через сеть местных китайских посредников.

Уже в первые годы испанского правления на Филиппинах появились высшие учебные заведения, однако коренных жителей в них не принимали вплоть до конца 17 в. В 1859 иезуиты открыли в Маниле колледж «Атенеум», а впоследствии взяли на себя подготовку учителей для системы государственных школ, введенной в 1863. В т.н. «латинских школах», открытых в Маниле и ряде провинциальных городов, филиппинские преподаватели готовили юношей к поступлению в университеты.

назад   дальше