Антиимпериализм, либеральный империализм и экономический империализм. В 1887, в связи с пятидесятилетним юбилеем пребывания на троне королевы Виктории, а в 1897 по случаю следующего юбилея в Лондоне состоялись торжества, собравшие представителей из всех частей огромной империи (ее население к тому времени составляло около 370 млн. человек). Великолепие и пышность этих церемоний произвели сильное впечатление на политиков и общество в целом. Юбилеи ознаменовали начало полувекового периода, в течение которого империализм стал определяющей силой во внешней и внутренней политике страны. Британские радикалы и либералы выражали сильное сомнение в необходимости дальнейшего расширения империи. Если новые колонии не приносили прибыль, то они просто истощали ресурсы метрополии. Как только они становились экономически жизнеспособными, как американские колонии, они начинали требовать независимости. В 20 в. сформировалась либеральная империалистическая доктрина, предполагавшая, что Великобритания должна сохранить империю в интересах ее населения. При этом подразумевалось, что у британской администрации нет достойной замены, так как, согласно этой теории, англичане уже выработали в себе черты, которые делают их прирожденными правителями отсталых народов, они идут в колонии не для извлечения прибыли, а для того, чтобы принести этим народам «блага цивилизации». Эти меры постепенно осуществлялись со второй половины 19 в. и либералами, и консерваторами: в колониях строились дороги, мелкие предприятия, школы, больницы.

Более воинственную империалистическую доктрину исповедовал Джозеф Чемберлен, ставший в 1895 министром по делам колоний в консервативном кабинете Солсбери. Вместе с Сесилом Родсом он несет ответственность за развязывание англо-бурской войны 1899–1902, в ходе которой Англия захватила бурские республики. В этой войне обе стороны договорились не рекрутировать в свои армии представителей черного населения. Победа досталась англичанам куда более тяжело, чем они предполагали. В дальнейшем либералы, в 1905 возглавившие правительство Великобритании, пошли на компромисс с побежденными бурами, результатом которого явилось образование в 1910 нового доминиона – Южно-Африканского Союза.

Имперская доктрина Чемберлена, более жесткая и практичная по сравнению с либеральной, предполагала развивать империю не только как сырьевой придаток метрополии, но и как рынок сбыта ее товаров. Чемберлен стремился устранить систему свободной торговли, превратившую Великобританию в 19 в. в самую мощную индустриальную державу мира; вместо этого он предлагал создать имперский таможенный союз и ввести протекционистские тарифы на ввозимые в империю товары. Модель такого рода союза была продемонстрирована в 19 в. в Германии, послужив основой для ее объединения. Чемберлен связывал идеи протекционизма со своими планами расширения и укрепления империи при помощи предпочтительных пошлин (преференций) для входивших в нее стран.

Британская империя всегда стремилась оставаться открытым рынком, иначе она, вероятно, не могла бы функционировать столь эффективно. Она никогда не была естественным самодостаточным экономическим образованием, и любые попытки достичь этого силой привели бы лишь к обострению существующих политических противоречий. Британские доминионы стремились развивать собственную промышленность, не удовлетворяясь ролью сырьевых баз, и облагали пошлиной ввозимые из Великобритании промышленные товары. Попытки сдерживать индустриальное развитие колониальных территорий в интересах британской торговли могли вызвать резкое противодействие. Так, Индия под автократическим правлением Великобритании все же создала в 1920-е годы собственную хлопчатобумажную текстильную промышленность и захватила рынок, ранее находившийся под контролем Ланкашира, – тем самым вызвав безработицу в этой отрасли промышленности в Великобритании. И хотя заморские территории безусловно приносили Англии богатства, не всегда возможно напрямую связывать эти доходы с политическими контурами Британской империи. Так, еще Ост-Индская компания получала больше прибыли не в Индии, а в Китае, где она, фактически не владея территориями и не имея никакой политической власти, получала огромные доходы от торговли опиумным чаем. Подавляющая часть заморских британских инвестиций в 19 в. направлялась не в империю, а в США, куда отбывала и основная масса эмигрантов из Великобритании. Погоня за прибылью была одной из составляющих комплексного процесса достижения политической власти, начавшегося в 17 в., когда лондонские купцы, которые осваивали торговый путь в Индию, одновременно участвовали и в колонизации Северной Америки.

назад   дальше