Характеризация персонажей может принимать различные формы. Самый простой способ – создавать образ с помощью так называемой теории «юморов», когда ему приписывается несколько основных черт и оборотов речи. В них не заложено возможностей роста и изменений, но они часто производят очень живое впечатление, вроде довольно потирающего руки лицемера Урии Гипа из Дэвида Копперфильда. Другой вид персонажа – это мифологическая фигура, чья судьба по ходу сюжета оказывается аналогичной роковой судьбе какого-нибудь из богов или героев древности. Романист может использовать для этого мифологический мотив, как это делает Джойс, когда мистер Блум, новый Улисс, возвращается домой к Молли, своей Пенелопе.

Иллюзия многосторонности и глубины достигается, когда характеру персонажа придаются противоположные, конфликтующие импульсы, возможность изменения, внутренний мир мыслей и чувств. Подобные персонажи, богатые по фактуре, динамически изменяемые под воздействием хода событий, особенно процветали в 19 в. Обладающие специфическими чертами и вкусами, такие персонажи, как Анна Каренина или Эмма Бовари, вызывают у читателя иллюзию реального существования. В 20 в. эксперименты с использованием потока сознания, передающим нерасчлененную последовательность чувств и мыслей персонажа, добавили глубины портретам героев. Но в то же самое время персонажи, данные изнутри, через их глубоко личные ассоциации, кажутся менее различимыми, нежели четко обрисованные фигуры героев в менее субъективных произведениях. Поскольку основные чувства и ощущения разделяются многими людьми, повышенное внимание современного романа к раскрытию субъективного сознания одновременно означает ослабление характеризации, поскольку она строится на объективном описании внешних черт, особенностей речи и поведения. Любой прием, сокращающий расстояние между читателем и персонажем, работает, таким образом, против характеризации.

Отсутствие твердо обозначенных персонажей является характерной чертой французского «нового романа», в котором истинными персонажами являются вещи, мир феноменов. Когда М.Бютор и Н.Саррот используют второе лицо, они тем самым идентифицируют протагониста с читателем, сливая две личности в анонимное «вы». Читатель в данном случае обращен на самого себя вместо того, чтобы идентифицироваться с кем-то другим. Ориентируясь на читателей, желающих, чтобы выдуманные персонажи были как можно ближе к «реальным людям», в некоторых современных романах воспроизводятся портреты знаменитостей или преступников. В своем документальном романе Хладнокровное убийство Т.Капоте обрабатывает интервью и строго документальный материал о жизни двух убийц и делает связанную с ними историю леденящим душу исследованием человеческой патологии. Такой подход следует отличать от попытки наделить реального персонажа психологией и внутренней жизнью, как это делает Толстой с Наполеоном в Войне и мире.

Атмосфера. Окружение, в котором действуют герои, атмосфера и декорации не играют столь важной роли в создании реалистической иллюзии, как сюжет и персонажи, однако они весьма необходимы. Физическое пространство (пустыни, космос), равно как культурная среда (санаторий, университет) не только «обрамляют», но и определяют конфликты, надежды и судьбы персонажей. Тэсс из рода д'Эрбервилей Т.Харди и Грозовой перевал Эмилии Бронте невозможно себе представить без Стонхенджа и, соответственно, йоркширских вересковых пустошей. Исключить из произведения описание общей атмосферы равносильно лишению его не только полного звучания, но и смысла. Описательная деталь углубляет смысл. Атмосфера так или иначе прилагается к повествовательной структуре. Мастера романа 19 в. – Бальзак, Диккенс, Достоевский, Толстой – знамениты обилием деталей в их произведениях. Однако это богатство никогда не существует само по себе. Описание в Отце Горио Бальзака столовой, с ее дряхлой мебелью и грязными скатертями, служит эмблематическим изображением всей жизни мелкой буржуазии, ее борьбы за существование и ее безобразия.

Иногда романисты делают описание обстановки, атмосферы, места действия настолько необходимым для повествования, что оно становится не менее значительным, чем сами персонажи. Комбре в Поисках утраченного времени Пруста и его два «направления» к дому Свана и Германтов для самоощущения героя-повествователя так же важно, как живой человек. Воображение Пруста начинает работать только тогда, когда он помещает других персонажей в определенную обстановку. Атмосфера в романе не обязательно должна быть результатом личного опыта автора. Мост Святого Людовика Т.Уайлдера, действие которого происходит в Перу 18 в., основан прежде всего на исторических штудиях автора. А в готическом романе Х.Уолпола Замок Отранто присутствуют подземные казематы, тайные ходы и прочие атрибуты самого надуманного романтического повествования. Однако Уолпол заставляет читателя полностью поддаться своим выдумкам, изложенным с леденящими душу деталями.

назад   дальше