Вывести на печать

АЛЛЮЗИЯ, наличие в тексте элементов, функция которых состоит в указании на связь данного текста с другими текстами или же отсылке к определенным историческим, культурным и биографическим фактам. Такие элементы называются маркерами, или репрезентантами аллюзии, а тексты и факты действительности, к которым осуществляется отсылка, называются денотатами аллюзии. Аллюзию, денотатом которой являются «внетекстовые» элементы, т.е. события и факты действительного мира, иногда называют реминисценцией.

Денотатом аллюзии могут служить не только вербальные (т.е. словесные) тексты, но и «тексты» других видов искусств, прежде всего живописные. Подобные аллюзии носят название интермедиальных. Так, в Поэме без героя А.Ахматовой выстраивается аллюзия к визуальному ряду картины С.Боттичелли: Вся в цветах, как «Весна» Боттичелли, / Ты друзей принимала в постели.

От цитации текстовая аллюзия отличается тем, что элементы претекста (т.е. предшествующего текста, к которому в данном тексте содержится отсылка) в рассматриваемом тексте оказываются рассредоточенными и не представляющими целостного высказывания, или же данными в неявном виде. Следует отметить, что неявность часто рассматривается как определяющее свойство аллюзии, и поэтому имеется тенденция к использованию этого термина лишь в том случае, если для понимании иллюзии необходимы некоторые усилия и наличие особых знаний. При этом данные элементы текста-донора, к которым осуществляется аллюзия, организованы таким образом, что они оказываются узлами сцепления семантико-композиционной структуры текста-реципиента.

С этой точки зрения показательно стихотворение П.Вяземского Простоволосая головка, где игривая девушка и ее «головка» аллюзивно сравниваются с поэзией А.Пушкина и ее музой:

Все в ней так молодо, так живо,
Так не похоже на других,
Так поэтически игриво,
Как Пушкина веселый стих.
<...>
Она дитя, резвушка, мальчик,
Но мальчик, всем знакомый нам,
Которого лукавый пальчик
Грозит и смертным, и богам.

В данных строках очевидно соотнесение с текстом Евгения Онегина, где содержится фрагмент шалун уж заморозил пальчик. Однако в пушкинском тексте расстановка актантов (участников ситуации) совсем иная: Шалун уж заморозил пальчик: / Ему и больно и смешно, / А мать грозит ему в окно..., а слово мальчик, появляющееся у Вяземского и рифмующееся со словом пальчик, содержит отсылку уже к другому тексту Пушкина – поэме Домик в Коломне, где речь идет о четырехстопном ямбе (Мальчикам в забаву / Пора б его оставить) – том стихотворном размере, которым написан Евгений Онегин. Таким образом, Вяземский на основе разрозненных элементов пушкинских текстов создает некоторое новое стиховое единство, играя на перестановке актантов исходного текста и выдвигая на первый план семантику «детскости» и «веселости» Пушкина. В свою очередь, эти строки Вяземского, снова с заменой субъекта описываемого действия, стали импульсом для уже новых аллюзий в романе Дар В.Набокова:

Можно спорить о том, что есть ли кровь в жилах нашего славного четырехстопника (которому еще Пушкин, сам пустивший его гулять, грозил в окно, крича, что школьникам отдаст его в забаву), но никак нельзя отрицать, что в пределах, себе поставленных, свою стихотворную задачу Годунов-Чердынцев правильно разрешил.

Однако у Набокова аллюзия становится уже явно метатекстовой (построенной как «текст о тексте»), поскольку в ней одновременно обыгрываются и пушкинские строки, и строки Вяземского. Такая организация создает в новом тексте приращение смысла не только за счет того, что маркеры аллюзии устанавливают связь с текстами-источниками, но и за счет того, что в смысловом поле нового текста «внешний текст» (денотат аллюзии) сам трансформируется, изменяя всю семиотическую ситуацию внутри того текстового мира, в который он вводится.

Текстовая аллюзия может создавать и «псевдобиографическую» основу реминисцентного отношения. Так, используя семантическую основу пушкинских строк Иных уж нет, а те далече, / Как Сади некогда сказал (которые сами являются переводной цитатой из Саади), А.Кушнер в стихотворении Вместо статьи о Вяземском меняет их денотацию (первый раз это сделал Пушкин по отношению к тексту Саади). Кушнер соотносит «уход друзей» уже с жизненной ситуацией Вяземского, что заставляет его не повторять в точности слова Пушкина, а лишь воспроизводить морфологическую сторону пушкинского текста, на фоне которой порождаются новые смыслы: Друзья уснули, он осиротел: / Те умерли вдали, а те погибли.

Аллюзивными элементами, соединяющими факты жизни и тексты о них, могут становиться и географические названия (топонимы). Так, Е.Евтушенко, откликаясь на смерть Ахматовой, очень точно играет на противопоставлении Ленинград – Петербург, заданном в стихотворении Ленинград Мандельштама (в тексте Петербург, я еще не хочу умирать...): Она ушла, как будто бы навек / Вернулась в Петербург из Ленинграда. Образный потенциал строк Евтушенко раскрывается через соединительную функцию заглавий, которая образует «петербургский интертекст», проходящий через всю русскую литературу. В 20 в. среди многочисленных Петербургов начала века, в том числе романа А.Белого (1914), выделяется Последняя петербургская сказка (1916) В.Маяковского. Определение «петербургский», по мнению В.Н.Топорова, задает единство многочисленных текстов русской литературы поверх их жанровой принадлежности. Название же Мандельштама Ленинград несет в себе семантику «перерыва традиции», потерю памяти поэтического слова. Поэтому И.Бродский, осмысляя в 1990-х годах образ Петербурга в Нью-Йорке, уже однозначно называет свое эссе Ленинград (или Переименованный город).

Возможностью нести аллюзивный смысл обладают элементы не только лексического, но и грамматического, словообразовательного, фонетического, метрического уровней организации текста; целям выражения этого смысла могут служить также орфография и пунктуация. Показателен пример Ю.Тынянова, приводимый им в статье О пародии: «По мелочности речевых знаков пушкинский язык представляет собой совершенно условную систему, своего рода арго, тайный язык. Существовало в пушкинском кругу, например, словцо „кюхельбекерно, образованное от фамилии, словцо, ономатопоэтически означающее не совсем приятные ощущения». И в одном письме (к Гнедичу, в 1822) Пушкин пишет: «Здесь у нас молдаванно и тошно, ах боже мой, что-то с ним делается – судьба его меня беспокоит до крайности – напишите мне об нем, если будете отвечать». Таким образом, сам способ словопроизводства (ср. у Пушкина: И кюхельбекерно и тошно) стал здесь маркирующим знаком, и одного лишь повторения подобного словопроизводства в слове молдованно оказалось достаточно для того, чтобы, не называя Кюхельбекера, поставить вопрос о нем в форме местоименного субститута он.

Маркерами аллюзии могут быть и элементы орфографии (ср. у В.Пелевина в рассказе Девятый сон Веры Павловны: « Павловна на другой день вышла изъ своей комнаты, мужъ и Маша уже набивали вещами два чемодана»), и архаичные лексико-грамматические формы (например, в Перуне, Перуне... Н.Асеева (1914): Чтоб мчались кони, / чтоб целились очи, – / похвалим Перуне / владетеля мочи), которые отражают временной разрыв между текстом-реципиентом и текстами-источниками. Подмена современных форм на древние, например инфинитива на аорист (одну из форм прошедшего времени, имевшуюся в старославянском и древнерусском языках), придает аллюзивному выражению вневременной характер: ср. Проблемы вечной – бысть или не бысть/ Решенья мы не знаем и не скажем… (М.Щербаков; используемая автором форма бысть воспринимается современным читателем как некая архаическая форма инфинитива, каковой она на самом деле никогда не была и употребляться в функции инфинитива не могла).

Способностью нести аллюзивный смысл обладают и даты, введенные в художественный текст. Так, оказывается, что Отчаяние (1932) В.Набокова заканчивается датой 1 апреля, проставленной в дневнике героя, роман же Дар (1937) этой датой открывается (первого апреля 192... года). 1 апреля также день рождения Н.Гоголя по новому стилю, и в своей числовой «шифровке» Набоков отчасти следует гоголевской расстановке дат, прежде всего в Записках сумасшедшего; и наконец, 1 апреля – это дата рождения Ивана Петровича Белкина, воображаемого автора Истории села Горюхина, в которой Пушкин использовал прием введения в основной текст других текстов различных жанров. Именно такая структурная организация впоследствии стала ведущим композиционным приемом романов Набокова.

Иногда основой аллюзивного отношения оказывается сама техника построения фразы, строфы или целостной композиции. Таким образом, как маркером, так и денотатом аллюзии становится непосредственно языковая структура текста, причем нередко происходит взаимодействие различных уровней текстовой организации. Установка на параллелизацию графической или синтаксической конструкции в поэзии почти всегда имеет глубинную подоплеку. Так, у А.Еременко в стихотворении Мы поедем с тобою на «А » и «Б »… фоном для многочисленных лексико-семантических отсылок к текстам Мандельштама служит структурная параллель к Стихам памяти Андрея Белого:

Часто пишется «мост», а читается – «месть»,
и летит филология к черту с моста.

Ср. у Мандельштама:

Часто пишется казнь, а читается правильно песнь,
Может быть, простота уязвимая смертью болезнь?

Благодаря этой параллели каркасом для новых семантических наслоений становится не только сам текст Мандельштама, но и вся литературная традиция серебряного века русской литературы. Значит, аллюзии, задаваемые в конкретных текстах, важны не только сами по себе: они выстраивают вокруг данного текста определенное «интертекстуальное поле» и вписывают его в историко-культурную традицию.

Структурный параллелизм может быть маркером аллюзии сюжетного уровня. Так, в романе В.Набокова Камера обскура раздосадованный изменой своей подруги герой произносит фразу (...пускай она ко мне прибли, прибли, бли, приблитиблися), аналогичную по своей словообразовательной и фонетической имитационной оформленности той, которую произносит о себе в третьем лице взволнованный Каренин перед своей женой Анной (Вам все равно, что он пеле... педе... пелестрадал).

Расшифровка аллюзий, как и любого интертекстуального отношения, предполагает наличие у автора и читателя некоторых общих знаний, порою весьма специфических. Нередко писатели в своих произведениях строят аллюзии, апеллируя к текстам, написанным на разных языках и принадлежащим разным литературам, что осложняет поиски денотата аллюзии. Так, В.Набоков, по образованию энтомолог, играя на одинаковости названий бабочек и героев мифов и чередуя их латинское и кириллическое написание, вводит в свои произведения сочетания, части которых одновременно представляют собой и поэтические аллюзии. Одна из бабочек в Даре получает название Orpheus Godunov; первая часть названия соотносится с именем поэта-певца Орфея, вторая, воспроизводящая первую часть фамилии героя и одновременно фамилию русского царя, вынесенную в заглавие пушкинской трагедии Борис Годунов, при латинском написании парадоксально высвечивает корень God 'Бог', имя же героя Дара – Федор в переводе с греческого означает 'божий дар'. Параллельно в романе обыгрывается строка Пушкина («жреца» Аполлона – бога искусств): Тут Аполлон – идеал, там Ниобея – печаль..., относящаяся одновременно и к бабочкам, и богам: и рыжим крылом да перламутром ниобея мелькала над скабиозами прибрежной лужайки, где в первых числах июня (ср. день рождения Пушкина – 6 июня) попадался изредка маленький «черный аполлон ». Цвета «черный» и «белый», овеществленные в «африканском жаре» и русском «снеге», также все время играют у Набокова: поэтому «черный аполлон» соотносим в рамках Дара с Пушкиным –«гением-негром», «который во сне видит снег». Следовательно, аллюзии в определенном тексте могут образовывать своеобразные парадигмы, в которых значение каждого члена определяется его соотношением с другими членами. См. также ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ.



Литература

Дополнительные опции

Популярные рубрики:

Страны мира Науки о Земле Гуманитарные науки История Культура и образование Медицина Наука и технология


Добавьте свои работы

Помогите таким же студентам, как и вы! Загрузите в Интернет свои работы, чтобы они стали доступны всем! Сделать это лучше через платформу BIBLIOTEKA.BY. Принимаем курсовые, дипломы, рефераты и много чего еще ;- )

Опубликовать работы →

Последнее обновление -
28/03/2024

Каждый день в нашу базу попадают всё новые и новые работы. Заходите к нам почаще - следите за новинками!

Мобильная версия

Можете пользоваться нашим научным поиском через мобильник или планшет прямо на лекциях и занятиях!