Подобно импрессионизму в живописи, символизм был попыткой отойти от общепринятых схем и правил и передать в произведении искусства существенные черты самой реальности. Валери писал, что символизм «сводится к общему для многих поэтических семейств (причем семейств враждующих) стремлению „забрать у Музыки свое добро”» (рус. перевод В.Козового). В число обычных для поэтов-символистов приемов входят и перенос в поэзию живописных и музыкальных эффектов, и комбинация средств воздействия на разные чувства, и использование абстрактных понятий в конкретном смысле или конкретных существительных – в качестве эпитетов. Все эти эксперименты питала вера в превосходство искусства над всеми прочими способами познания и связанная с этой верой идея, общая для многих систем идеалистической философии: за видимым миром скрывается подлинный, который стал бы доступен человеку, если бы между восприятиями разных органов чувств была установлена система «соответствий».

После 1900 идеи и стиль символистов подвергались резкой критике, часто незаслуженной, поскольку со времен Возрождения ни одна литературная школа не сделала так много для обогащения технических средств стиха и для расширения поэтического лексикона. Литературные эксперименты символистов сохраняют свое значение до сих пор. Самым влиятельным оказался «свободный стих» (верлибр) – итог долгого процесса распада традиционных форм, ставший в руках символистов едва ли не центральной формой французской и европейской поэзии.

Самым ярким представителем символизма в драматургии был Метерлинк, пытавшийся возродить поэтическую драму. В прозе блестящим эпилогом символистской эпохи можно считать цикл М.Пруста.