Мережковский участвовал в организации Религиозно-философских собраний в Петербурге (1901–1903), редактировал журнал «Новый путь» (1903–1904), был одним из активных участников Религиозно-философского общества в Петербурге (с 1907). Он эмигрировал в 1920. В эмиграции вышел целый ряд его трудов – Рождение богов (1925), Мессия (1928), Тайна трех (1925), Тайна Запада: Атлантида-Европа (1930), Иисус Неизвестный (1932), Наполеон (1929), Данте (1939).

Восприняв мысль позднего Вл.С.Соловьева о «неудаче дела Христова в истории», Мережковский был полон апокалиптических предчувствий, как никто другой из русских мыслителей переживая обреченность и тупиковость исторического пути человечества. Человечество и его культура, по Мережковскому, заболевают неизбежно и излечение невозможно: историческая церковь не может сыграть роль врачевателя потому, что, с одной стороны, в своей «правде о небе» противостоит миру, чужда ему, а с другой – в своей исторической практике сама является лишь частью исторического тела человечества и подвержена тем же болезням. Спасение современному человечеству может принести только трансцендентный источник – «второе пришествие». Иначе, по убеждению Мережковского, история, уже исчерпавшая себя в своем рутинном, профанном движении, приведет лишь к торжеству «грядущего Хама» – вырождающейся бездуховной мещанской цивилизации. В этом смысле «новое религиозное сознание», провозглашавшееся Мережковским, – сознание не только апокалиптическое, ожидающее конца времен и «религии Третьего Завета», но и революционное, готовое к прорыву в чаемое катастрофическое будущее, чтобы самым радикальным и бесповоротным образом отбросить «прах старого мира». «Мы отплыли от всех берегов», «лишь постольку мы люди, поскольку бунтуем», «наступил век революции: политическая и социальная – только предвестие последней, завершающей, религиозной» – эти и им подобные утверждения в решающей степени определяют суть мировоззренческой позиции Мережковского, который несомненно предвосхитил революционно-бунтарские мотивы в европейской мысли 20 в.

«Революционная» открытость будущего, по Мережковскому, – это не только ситуация, в которой оказалось современное человечество. В своих трудах по истории религии и культуры он стремился показать, что вся мировая история носила катастрофический характер, человечество всегда жило в преддверии конца истории, отнюдь не ошибаясь в своих апокалиптических предчувствиях, потому что конец уже не раз должен был наступить. Гибнет мифическая Атлантида, погибают внутренне больные древние цивилизации Америки, античный мир, и не раз уже человеческая история стояла на краю пропасти.

Катастрофы не произошло только благодаря «религиозной революции». В этом смысле для Мережковского христианство – самая революционная религия: «Рим погиб – спасся мир. Это и значит, что участь Европы была бы участью древней Америки и, может быть, Атлантиды древнейшей, если бы не пришел Спаситель». Спустя два тысячелетия, считал Мережковский, христианство, несмотря на всю неполноту и несовершенство своих исторических форм, остается той духовной силой, которая может вновь спасти историю.

Умер Мережковский в Париже 7 декабря 1941.