Students.by - это живая энциклопедия белорусского студента (статьи, книги, мультимедиа). Еще мы предлагаем поиск по лучшим полнотекстовым научным хранилищам Беларуси!
|
ПАРОДИЯ (греч. parodia, букв. «перепев», «перепеснь»), подражание художественному произведению, имеющее целью создание комического эффекта; последний может быть основан на несоответствии темы и стиля: высокая тематика в сочетании с низким стилем (травестия); наоборот, высокая стилистика в сочетании с низкой темой (бурлеск) или же на преувеличенном, чрезмерном использовании какого-либо стилистического приема. Высмеиваться может как неподобающий стиль, так и недостойная действительность. Первые западноевропейские образцы пародии появляются в древнегреческой литературе: по преданию, эфесский поэт Гиппонакт написал пародию на эпические поэмы Гомера Илиаду и Одиссею комическую поэму Батрахомиомахия (Война мышей и лягушек) в 6 в. до н.э. Сравним изображение готовящегося к бою греческого героя Аякса Теламонида у Гомера и бурлескное изображение готовящихся к бою мышей у Гиппонакта.
Так говорили. Аякс покрывался блистательной медью
Прежде всего облекли они ноги и гибкие
бедра, В Средние века бытуют пародии на важнейший текст в системе культуры Библию. В 1112 вв. в монастырской среде Франции и Германии возникают тексты, пародирующие богослужебные обряды; впоследствии эти тексты распространяются в университетской и городской среде; поздним литературным памятником этих профанирующих и кощунственных снижений «священной речи» является роман Ф.Рабле Гаргантюа и Пантагрюэль (15331552). В Новое время смена стилей эпохи (Ренессанс, барокко, классицизм, сентиментализм, романтизм, реализм, модернизм) порождает волны пародий: каждая последующая эпоха сводит литературные счеты с предыдущей, снижая ее образ комическим подражанием. В средневековой древнерусской письменности существование литературной пародии остается проблемой для науки: большинство памятников русской монастырской грамотности, проникнутых духом религиозной серьезности, по-видимому, исключают пародию. Однако в памятниках русской литературы 17 в. можно уже без оговорок усматривать «слои» пародии. Во-первых, они присутствуют в неофициальном «кощунственном» творчестве студентов Киево-Могилянской и Московской Славяно-греко-латинской духовных академий (переделки литургий богослужений и катехизисов). Во-вторых, об элементах пародии можно говорить в связи с появлением «приказного языка», т.е. формульной речи документов (пародия на эту «бюрократическую» речь особенно различима в повестях Шемякин суд и Повесть о Ерше Ершовиче). Рождение светской литературы в 18 в. ознаменовывается и рождением литературной пародии. Самый авторитетный жанр литературы «века Разума» ода вскоре после своего фактического рождения в творчестве М.В.Ломоносова (1739) обретает пародического «двойника»: поэт А.П.Сумароков пишет несколько «вздорных од» (1759), пародируя гиперболический стиль и злоупотребление мифологической символикой в одах Ломоносова. Сравним:
Не медь ли в чреве Этны ржет
Стремглав Персеполь упадает, В жанровой системе литературы классицизма особое место занимала ироикомическая поэма пародия на эпическую поэму (самый «высокий» классицистический жанр). В русской литературе самой известной ироикомической поэмой является Елисей, или раздраженный Вакх (1771), в которой Вакх, намереваясь вести борьбу с торговцами спиртным, заламывающими немыслимые цены, выбирает извозчика Елисея себе в помощники. Появление Вакха на Олимпе представляет яркий пример травестии: вот как изображен верховный бог Зевс и его жена богиня Юнона:
Владетель горних мест, межоблачных зыбей Грубоватый юмор приведенных стихов только подчеркивает пародическую изобретательность автора: он снижает непременный атрибут Юноны, голубей, обыгрывая сленговое выражение «пускать голубей» (выпускать газы).
Наиболее авторитетный жанр эпохи романтизма элегия пародировался самими же творцами этого жанра. В романе А.С.Пушкина Евгений Онегин (18231830) Владимир Ленский, проникнутый романтической серьезностью, пишет элегию, которая является нагромождением жанровых клише: «златые дни», «глубокая мгла» и т.д. «Двойное авторство» элегии придает ей пародийное звучание. Сравним пушкинскую элегию 1920 и стихи Ленского.
Мне вас не жаль, года весны моей,
Куда, куда вы удалились, Создатели русского реалистического романа девятнадцатого века охотно прибегали к пародии в литературно-полемических целях. Ф.М.Достоевский в своем романе Бесы (18711872) спародировал «фенологическую» точность описаний прозы Тургенева и изощренную нюансировку воспринимающего сознания рассказчика:
«Тут непременно кругом растет дрок (непременно дрок или какая-нибудь такая трава, о которой надобно справляться в ботанике). При этом на небе непременно какой-то фиолетовый оттенок, которого, конечно, никто никогда не примечал из смертных, то есть и все видели, но не умели приметить, а «вот, дескать, я поглядел и описываю вам, дуракам, как самую обыкновенную вещь». Дерево, под которым уселась интересная пара, непременно какого-нибудь оранжевого цвета»
Сам же Достоевский стал объектом пародии Марка Алданова в его романе Истоки (19421946). Алданов спародировал в пересказе своего героя, либерального профессора, пристрастие Достоевского к парадоксальным траги-фарсовым ситуациям и к экстремальным проявлениям человеческой души:
«Вдруг к какой-нибудь этакой блуднице нагрянет в дом сразу человек тридцать, и князь при тридцати непрошеных гостях сделает предложение, а блудница тут же бросит в камин сто тысяч рублей и велит корыстолюбцу их вытащить и взять себе, а когда корыстолюбец откажется, подарит ему эти сто тысяч, а он их из гордости вернет. Или ввалится в дом шайка радикалов, чтобы шантажировать, тоже при толпе гостей, хорошего, ни в чем неповинного человека уже напечатанной ими о нем пасквильной статьей, а он, по своей доброте, даст шайке десять тысяч, а главный шантажист сначала скажет, что мало, а потом по гордости от всего откажется, и тут же с шантажистами и с гостями начнется разговор о Христе и о частных интимных делах, причем все у всех будут читать в душе как в открытой книге и потом исступленно с ненавистью друг на друга завопят... Это уж у него непременно: люди говорят о божественном и подслушивают у чужих дверей».
Философ и поэт девятнадцатого века В.С.Соловьев
в 1894 и 1895 откликнулся едкими полемическими рецензиями на выход трех
сборников Русские символисты.
Эти рецензии могут рассматриваться и как пародия, и как блестящие стилизация-подражание
темному метафорическому языку символистов. В очередной раз кольнув символистов
указанием на бессмысленность их стихов, В.С.Соловьев завершает свою третью
рецензию издевательским анализом моностиха Брюсова и двумя пародиями на
перевод стихотворения М.Метерлинка (прозаической и поэтической):
«Должно заметить, что одно стихотворение в этом сборнике имеет несомненный
и ясный смысл. Оно очень коротко всего одна строчка:
О, закрой свои бледные ноги.
Для полной ясности следовало бы, пожалуй, прибавить: «ибо иначе простудишься»,
но и без этого совет г.Брюсова, обращенный, очевидно, к особе, страдающей
малокровием, есть самое осмысленное произведение всей символической литературы,
не только русской, но и иностранной. Из образчиков этой последней, переведенных
в настоящем выпуске, заслуживает внимания следующий шедевр знаменитого
Метерлинка:
Моя душа больна весь день, Быть может, у иного строгого читателя уже давно «залаяла в сердце собака секретного желанья», именно того желанья, чтобы авторы и переводчики таких стихотворений писали впредь не только «под кнутом воспоминания», а и «под воспоминанием кнута»... Но моя собственная критическая свора отличается более «резвостью», чем «злобностью», и «синее дыханье» символистов вызвало во мне только оранжевую охоту к лиловому сочинению желтых стихов, а пестрый павлин тщеславия побуждает меня поделиться с публикою тремя образчиками моего гри-де-перлевого, вер-де-мерного и фель-мортного вдохновения. [...]
На небесах горят паникадила, Процитировав стихотворение Метерлинка и выделив в нем наиболее абсурдные, с его точки зрения, строки, В.С.Соловьев сначала как будто анализирует предложенный текст, но на самом деле пародирует его прозаическими средствами. После этого он дает уже стихотворную пародию на «невразумительную», по его мнению, стилистику символистов.
В 20 в., чрезвычайно богатом на различные литературные направления, течения и школы, пародия, можно сказать, переживает период расцвета. Соловьевские пародии открывают собой длинную череду литературных пародий, которыми обменивались литературные партии и группировки.
Писательнице Тэффи (псевдоним Н.А.Бучинской) приписывали пародию 1913 на «эгофутуристический» стиль И.Северянина. Пародия представляет собой «перевод» знаменитой строфы А.С.Пушкина на вычурный, жеманный «офранцуженный» язык Северянина. Сравним:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя Зима! Пейзанин, экстазуя, Пародия строится здесь как с помощью простого транслитерирования французских слов: «renouveler» обновлять, «renifler» втягивать носом, «ski» лыжи, «geler» мерзнуть, «souffrir» страдать, «amusement» развлечение, так и с помощью сложных стилистических фигур: плеоназма «гарсонит мальчик» («garon» мальчик), эллипсиса (вместо русского «мать грозит ему в окно» окказиональный глагол фенетрится (от «fentre» окно). Широко распространенный в «крестьянской», «региональной» прозе 1920-х годов стиль, злоупотребляющий диалектными словами и напевно-сказовой интонацией, был спародирован И.Ильфом и Е.Петровым в романе Золотой теленок (1931). Сравним: «Июнь-растун сделал свое дело. Поклонилась горизонту колосом наливная рожь, посерели широкоперые овсы... и над полями уныло затрюкали молодые перепела. Рожь идет, пары полны черной тоской по золоту семян» (В.Ряховский. Золотое дно, 1929). «Инда взапрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло лучи по белу светушку. Понюхал старик Рамуальдыч свою портянку и аж заколдобился...» (И.Ильф, Е.Петров. Золотой теленок).
В советский период широкую известность получили пародии А.Иванова
ведущего телепередачи Вокруг
смеха. Не остались без внимания
пародиста попытки поэта В.Цыбина изобразить лепечущий язык влюбленного
с помощью нагнетания уменьшительно-ласкательных суффиксов.
Я слышу, как под кофточкой иглятся
Ты вся с такой изюминкой, с грустинкой,
|
|