Пианист утонченного романтического стиля, Софроницкий всегда занимал особое место в русской исполнительской культуре, имел свою аудиторию. С 1925, после сыгранного им в Москве концерта в 10-ю годовщину со дня смерти Скрябина, он справедливо считался лучшим интерпретатором музыки этого композитора в своем поколении (с семьей Скрябина Софроницкий был связан и лично: его супругой была одна из дочерей композитора от первого брака). Все касающееся Скрябина было для Софроницкого святыней, и нередко он выступал перед избранной аудиторией в московском Музее-квартире композитора. Другими столпами репертуара пианиста были Шуман и Лист, с одной стороны, и Прокофьев и Метнер – с другой. Критики отмечали в манере Софроницкого исключительную «речевую» выразительность игры, когда в момент исполнения казалось, что инструмент говорит, произносит музыкальные фразы. Подобное свойство было результатом неизменно высокого духовного строя музыканта.