Непрочная конструкция личной власти Карла I зашаталась в 1638, когда шотландцы под знаменем т.н. Ковенанта подняли восстание (т.н. Епископская война) против нового молитвенника, который был им навязан Карлом. Английская армия, которую в 1639 собрал король для покорения Шотландии, оказалась неспособной к активным действиям. Чтобы получить средства на новую армию, Карл созвал парламент. Но «Короткий парламент» (апрель–май 1640) оказался несговорчивым, и король его распустил. Тем не менее Томас Уэнтворт, граф Страффорд, первый министр Карла, сделал попытку перенести войну на шотландскую территорию. Шотландцы опередили его, вторглись первыми, опрокинули англичан при Ньюберне и вынудили Карла заключить унизительное перемирие. «Долгий парламент» собрался в ноябре 1640, в то время как шотландская армия продолжала занимать северную Англию.

На этот раз Карлу пришлось принять парламентскую программу реформ. За девять месяцев работы парламент принял закон о регулярном, каждые три года, созыве, гарантировал себя от роспуска без собственного согласия, добился взятия под стражу Лода и казни Страффорда, роспуска Судов Звездной палаты и Высокой комиссии, а также закрыл королю все пути для налогообложения в обход парламента. К концу лета 1641 шотландцы отвели свои войска, а английская армия была в основном распущена.

В октябре 1641 восстала католическая Ирландия. В графстве Ольстер были перебиты несколько тысяч английских и шотландских поселенцев. Мятежники демонстрировали поддельную королевскую грамоту, из которой следовало, что их выступлению потворствовал сам Карл или по крайней мере его жена, католичка Генриетта-Мария.

Поднявшаяся в результате волна паники и гнева позволила Джону Пиму, лидеру оппозиции, провести постановление о том, что король должен пользоваться услугами лишь тех советников, кандидатуры которых получат одобрение парламента. Далее последовал законопроект о переходе к парламенту контроля над вооруженными силами. Эти революционные требования раскололи первоначальную оппозицию. При принятии основополагающей «Великой ремонстрации» (списка требований к королю из 204 пунктов) Пим добился большинства лишь в одиннадцать голосов. Умеренные конституционалисты, такие как Эдуард Хайд и лорд Фолкленд, перешли на сторону короля.

Большинство обеих палат все еще желало сохранить в качестве молитвенника Книгу общей молитвы и реформированный епископат. Но традиционалисты как в религии, так и в политике склонялись к Карлу, поскольку пуританские сторонники Пима были нацелены (при том, что они еще не были у власти) на радикальные перемены и в церкви, и в государстве.

4 января 1642 Карл попытался взять под стражу пятерых членов палаты общин и одного члена палаты лордов.

В марте обе палаты парламента закрепили свой контроль над вооруженными силами, приняв «Постановление о милиции». За этим присвоением суверенитета со стороны парламента последовал ультиматум Карлу в форме «Девятнадцати предложений», которые должны были свести его полномочия к нулю. Кроме того, поскольку роялисты как среди пэров, так и из палаты общин все в большем числе отправлялись в Йорк, воинствующие пуритане в Вестминстере взяли в свои руки также и политику в религиозной сфере. Приверженность Англиканской церкви и королю стали в значительной мере подразумевать друг друга; и хотя далеко не все парламентарии были пуританами, пуританство придало их действиям сильнейший импульс.

На протяжении лета 1642 обе стороны собирали силы, и 22 августа Карл дал формальный сигнал к войне, водрузив свой штандарт в Ноттингеме.

В нескольких графствах дворянство безуспешно пыталось заключить местные соглашения о нейтралитете. Но парламент господствовал на востоке, юге и в большей части центральных графств – в самых благополучных регионах страны. Король опирался в основном на более бедный север, на Уэльс, запад и юго-запад. В начале 1642 Пим обеспечил поддержку Лондона, удалив роялистов из городского управления.

Многие города поддержали парламент в регионах, где большинство дворян были роялистами. Сельское дворянство, которое им в значительной степени и управляло, разделилось. Война не столько противопоставила один класс другому, сколько расколола приблизительно пополам широко разветвленный правящий класс стюартовской Англии.

дальше