Реализм Караваджо – это нечто большее, чем просто подражание природе; в его живописи сочетаются глубокое понимание психологии человека и точная передача характера света и формы, что дает возможность преобразить реальность в драму, разыгрывающуюся на холсте. Эти черты лучше всего заметны в картинах на религиозные сюжеты, относящихся к римскому периоду его творчества: Обращение Савла (1601) для церкви Санта Мария дель Пополо и Успение Богоматери (1605–1606, Лувр). В первой из них будущий апостол Павел, а пока еще гонитель христиан Савл, изображен в тот момент, когда он услышал глас Божий и, пораженный, упал с лошади. Кажется, что воздетые руки распростертого на земле Савла и его голова выходят за раму картины в пространство зрителя, который, таким образом, оказывается непосредственным участником происходящего. Сверхъестественность события подчеркивается интенсивным искусственным светом.

В Успении Богоматери религиозный сюжет трактован очень человечно и просто. Ослабевшее и истощенное тело Богоматери покоится на ложе; вокруг – скорбящие апостолы и Мария Магдалина. В полутемной комнате царит атмосфера тихого и всепоглощающего горя. И здесь яркие потоки света вторгаются в темноту, высвечивая детали и усиливая драматизм. Именно за такие картины Караваджо критиковали его современники. В эпоху Контрреформации были установлены строгие каноны для религиозного искусства, которым должен был следовать каждый мастер. Караваджо обвиняли в том, что он профанирует память святых и священных событий, говоря о них обычным «человеческим» языком. Однако во многом его искусство можно рассматривать и как воплощение основных духовных ценностей Контрреформации, поскольку оно делало религиозные идеи более понятными и значимыми для верующего. Религиозное чувство, которым проникнуты произведения Караваджо, близко по духу житиям святых Филиппо Нери и Игнатия Лойолы.

Личность и события биографии Караваджо поражают воображение почти так же сильно, как и его живопись. Очевидно, он приехал в Рим без средств к существованию и в ранний период творчества писал натюрморты и жанровые композиции, такие, как упоминавшаяся выше картина Гадалка (ок. 1595, Рим, Капитолийские музеи) и Шулеры (ок. 1596, ранее в коллекции Скьярра). Две картины, написанные для римской церкви Сан Луиджи деи Франчези в 1597–1599, Призвание апостола Матфея и Мученичество апостола Матфея, отмечают переломный момент в творчестве Караваджо. Обе работы близки по стилю ранним жанровым сценам, но уже наполнены тем внутренним драматизмом, который достиг своего полного выражения в алтарных образах начала 1600-х годов. Начиная с 1600, времени его наивысшего творческого подъема, имя Караваджо стало появляться в протоколах римской полиции. В большинстве документов речь идет о незначительных проступках: вместе со своими друзьями он привлекался к суду за непристойные стишки, написанные в адрес одного из живописцев, за угрозы официанту в таверне или за оскорбления в адрес полиции. Однако были и случаи физического насилия, за которыми следовали аресты. В мае 1606 Караваджо убил своего молодого знакомого в драке, возникшей из-за спора при игре в мяч.

После убийства художник бежал сначала в окрестности Рима, а затем в Неаполь. Там он продолжал работать над крупными заказами; его искусство оказало решающее влияние на развитие неаполитанской школы живописи. В 1608 он переехал на Мальту, где написал портрет магистра мальтийского ордена и сам вступил в орден. Но и здесь трудный характер Караваджо довел его до беды: он оскорбил старшего по званию, был заключен в тюрьму и бежал на Сицилию. Прожив там несколько месяцев, художник возвратился в Неаполь, где подвергся нападению в какой-то таверне и был изуродован. В конце июня 1610 он сел на корабль, очевидно, намереваясь вернуться в Рим. Однако на берегу его по ошибке арестовали испанские гвардейцы и задержали на три дня. В это время Караваджо, вероятно, уже был болен малярией, от приступа которой он умер в городке Порто-Эрколе 18 июля 1610.

(21.80 Кб)